— Она у тебя никогда ни в чём не виновата, — пропыхтел Лев Аркадьевич, затягивая ту́же пояс халата. — Однако же предложенные деньги когда-то взяла, продалась с потрохами за вшивые пять миллионов.

— Она их не брала, — устало выдохнул Марк и, прислонившись к кухонному гарнитуру, устало потёр пальцами переносицу. — Деньги взяла её подруга. Ну, выдала себя за Злату и взяла тот конверт.

Лев Аркадьевич несколько раз выразительно моргнул, переваривая услышанное.

— То есть? Как это — не она? Ренат же сказал…

— Отец, я правда дико устал и на взводе. Злата на Лубянке, и я должен быть сейчас там, с ней, а не выслушивать от тебя очередную очерняюшую её ересь, — Марк поставил на стол пустой стакан и уверенно направился на выход, доставая по пути из кармана ключи от машины. — Скорее всего Женя проспит до утра, к тому времени я, надеюсь, уже вернусь. Зависит от того, насколько там всё серьёзно.

— Я ничего не понимаю! — встрепенулся старший Шелест, топая за сыном. — Какая-то тёмная история с этой твоей Златой. Не лез бы ты во всё это. Сосредоточился бы лучше на сохранении семьи.

— Я ушёл от Дарины и совсем скоро мы разведёмся. Прости, что не оправдал твоих надежд. Но в семье не без урода.

Когда за сыном закрылась дверь, Лев Аркадьевич в каком-то раздрае вернулся в гостиную, взглянул на диван, а там…

Мальчишка сидел укутавшись в плед как маленький совёнок, непонимающе глядя на незнакомого дядю.

— Привет, а ты кто такой?

— Я… Ну я, ээ…

— А я знаю — ты мой дедушка. Папа сказал по дороге, что мы поедем к тебе в гости. Правда, я потом случайного уснул. Меня зовут Женя, а тебя?

Старший Шелест буквально впал в ступор. Он мог вести серьёзные переговоры с сильными мира сего, но как начать диалог с четырёхлетним мальчишкой — не имел ни малейшего понятия.

— Так как тебя зовут? — серьёзные зелёные глаза мальчика уставились на деда слишком уж по-взрослому.

— Лев…

— Лев? — лицо мальчишки расплылось в радостной улыбке. — Правда Лев?

— Ну да…

— Странное имя, — хихикнул и спрыгнул с дивана. А потом сделал то, от чего Лев Аркадьевич потерял дар речи — смело подошёл ближе и протянул руку, чтобы поздороваться. По-мужски.

Шелест пожал крошечную ладошку, поражаясь, как же сильно мальчишка похож на Марка в детстве! Это же копия его сына! Густые волосы, цвет и разрез глаз, ямочки на щеках — это же их порода, Шелестов!

Сын его сына. Внук.

Когда Лев Аркадьевич узнал о том, что у Марка есть ребёнок, то увидел в этой новости исключительно одну лишь проблему и только. Но глядя сейчас на этого славного мальчугана, устыдился своих мыслей. Ей Богу, впервые в жизни устыдился.

Наверное, старый стал, сентиментальный, но мальчик был таким обаятельным, что моментально расположил к себе.

— У тебя есть зубная щётка? — деловито поинтересовался Женя, любопытно озираясь по сторонам.

— Зубная щётка?

— Да, для меня. Мама сильно расстроится, если узнает, что я не почистил на ночь зубы.

Лев Аркадьевич ошарашенно моргнул, до сих пор пребывая в лёгком шоке.

— Лёва, ты где пропал? Кто там приходил так поздно? — не лестнице ведущей со второго этажа появилась жена и, увидев нежданного маленького гостя, уставилась на мужа в немом вопросе.

— Привет. А ты, наверное, моя бабушка? — без обиняков спросил Женя, чем ввел Марию Венедиктовну в ступор, не меньший, чем её мужа какие-то считанные минуты назад.

— Лев Аркадьич, изволь объяснить… — выдавила натуженную улыбку.

— Это Женя, наш… внук, — слово далось с таким трудом, а когда вылетело изо рта, Лев Аркадьевч будто бы почувствовал даже что-то вроде… облегчения?

— Внук? То есть…

— Давай потом, ладно? Найди пока мальчику какую-нибудь пижаму, может, что-то из детских вещей Марка или Марики.

— И зубную щётку! — подсказал Женя.

— И зубную щётку, — развёл руками Лев Аркадьевич, давая взглядом понять жене, чтобы не ляпнула чего лишнего при ребёнке.

В конце концов, он же совсем маленький и не виноват, что появился от такой нерадивой мамаши… Да и у такой ли уж нерадивой?

Как выяснилось, те деньги взяла не она… Может, он не знает чего-то ещё? Да по сути он вообще о ней ничего не знает!

— Пошли, — Женя потянул руку призывая женщину подать в ответ свою.

Глядя на выражение лица жены, Лев Аркадьевич примерно понял, о чём она думает. Скорее всего о том же самом, что и он — ребёнок вылитый Марк. Поразительное фамильное сходство. Даже вдруг пробрала неожиданная абсолютно неуместная гордость.

Внук. Парень. Продолжение рода Шелестов!

Вот уж поистине никогда не знаешь, что день грядущий нам готовит. Ещё вчера он думать не хотел про эту девку и её отпрыска, а сейчас испытал даже какую-то внутреннюю благодарность, что она в своё время не избавилась от ребёнка, родила, воспитывала…

Не то, что Дарина — видел он, как лицо её перекашивалось, когда речь заходила о наследниках. Ей бы только глаза залить, да потусоваться с сомнительными личностями в сомнительных ночных клубах. И чего вот надо — деньги есть, были бы и няни и прочие всевозможные блага, а она… А девчонка та вон какого парня одна на ноги подняла.

Странные дела творятся, действительно, странные. Наверное, правда, старость.

Часть 42

***

— Марк? Неожиданно… Что-то случилось? Или вещи приехал забрать? — Дарина вышла из спальни, не потрудившись накинуть что-то на практически обнажённое тело. Как, видимо, спала в одних микроскопических стрингах, так и вышла, услышав шорохи в гостиной.

Но Марка её формы, как и она сама вот абсолютно не волновали. Если именно на то был её расчёт — соблазнить, то она жёстко облажалась. Целью его приезда сюда был исключительно его кабинет.

— Странно увидеть тебя здесь в такое время. Ты же съехал, — Дарина застыла где-то позади, но Марку до её болтовни не было никакого дела.

Я сейфе лежала крупная сумма денег, она-то ему и была нужна.

— Марк! Ты удостоишь меня хотя бы словом? Вроде как не чужие пока друг для друга люди.

— Пожалуйста, выйди, — не обрачиваясь, процедил Марк, теряя контроль.

— Ты такой интересный! Вломился в мой дом и даже не хочешь объяснить…

— Это не твой дом, это всё ещё наш дом! А впрочем, пусть будет только твой, только молю — просто выйди отсюда, иначе я за себя не отвечаю!

Дарина явно хотела бы по сложившейся со временем традиции обложить его парой ласковых, но почему-то сдержалась, просто вышла из кабинета, громко захлопнув за собой дверь.

Марк метнулся следом и, повернув замок, рывком сбросил куртку. Затем расстегнул верхние пуговицы рубашки, оттянул ткань, освобождая горло, словно это позволило бы сделать более полноценный вдох.

Он всю ночь провёл на Лубянке, благо, их фамилия имеет какой-то вес и с ним согласились побеседовать ночью. В противном случае пришлось бы ждать до утра, а до утра он бы с ума сошёл в неведении, да и сейчас, узнав, что там стряслось, был практически на грани.

Дело дрянь, — честно осведомил его Костомаров, начальник СИЗО. У Златы в сумке нашли наркотики. В том количестве, из-за которого светил реальный и довольно приличный срок.

Конечно, она пыталась убедить всех, что это не её, но разве её хоть кто-нибудь послушал? Так утверждает каждый задержанный дилер и торчок. Но он же знал Злату, нужно быть полным идиотом, чтобы подозревать её в чём-то подобном! Исключено!

А если это не её, значит, наркотики ей кто-то подкинул! Но кто? И, главное, зачем?!

Она написала заявление, что перед тем как зайти в вагон, её кто-то толкнул, а потом оказалось, что сумка её расстегнута. Возможно, покинули именно тогда. Но как доказать, что это правда? Марк-то знал, что она не лжёт, но кто в таком серьёзном деле будет полагаться на столь шаткие показания, как чья-то неловкость…

Но самое дерьмое в этом всём было то, что подброшены они были именно с целью, чтобы их тут же нашли. В ФСКН поступил анонимный звонок, что в сумке одной из пассажирок поезда следующего по красной ветке лежит запрещённый препарат. Даже отправную станцию назвали. Сотрудники среагировали молниеносно… и именно вот эта слаженная молниеносность Марка и настораживала. Всё произошло так быстро… Как-то неестественно гладко.